Археологические туры Киргизии.

«Кроме того, там есть купольное сооружение (очевидно, купольный мавзолей. - М. М.) и (должно быть в нем. - М. М.) каменная плита, на которой почерком пасх вырезана надпись: «Это - могила славнейшего имама и непреложного, совершеннейшего шейха, обнимавшего в себе как созерцатель­ные, так и опытные науки, знатока как ветвей, так и основ законоведения, имама Мухаммеда-факиха Баласагунского. Да не престанет цвести на его могиле древо общения его с богом и да будут обращены на него вечно взоры мужей достойных! Скончался он в 711 году хиджры (1311 - 1312 г.г. н. э.). Написал это кузнец Омар-ходжа».

В. В. Вельяминов-Зернов. «Исследование о Касимовских царях и царевичах». Переводы на персидском и джагатайском языках тек­сты из «Та‘рих-и Рашиди». 1843 год.

Путеводитель по памятнику Башня Бурана.

Мавзолеи на архитектурно-археологическом комплексе Башня Бурана расположены: 1 и 2-ой мавзолеи на высоте 938 метров над уровнем моря, находятся в восточной части городища Бурана, в 12 километрах на юго-запад от города Токмак, в Чуйском районе одноименной области. 
За период 1970 - 1975 годы Д. Ф. Винником в центральной части городища вскрыты остатки четырех культовых средне­ вековых сооружений, в раскопках Двух из которых принимала участие автор данной работы. Приводим характеристику этих памятников, обозначенных в процессе раскопок мавзолеями под номерами 1 и 2.
Мавзолей № 1 расположен в 24 метрах к юго-востоку от мина­рета, среди мусульманских могил разной сохранности, построенных в разное время; мавзолей № 2 находился на довольно возвышенной площадке у поймы реки Бурана, в 70 метрах к северо- востоку от «башни».
Судя по микрорельефу, он не был единственным. В последующие годы здесь раскопан еще один со­вершенно идентичный мавзолей. Мавзолей, условно названный нами «восьмигранником», сохранился на высоту 1,8 метров от материка.
Он не имеет фундамента; стены сложены из жженого кирпича на глиняном растворе. Выше цоколя на метровой высоте начинается наружная облицовочная кладка спаренными кирпичами на ганчевом растворе: пара горизонтально уложенных кирпичей чередуется с двумя вертикально поставленными полукирпичи­ками.
Широкие швы алебастровой промазки, как и в минарете, служили антисейсмическим целям, одновременно играя роль эффектного контрастирующего декоративного элемента. Во внутренних кладках наряду с первосортным кирпичом употреблялся и бракованный - переобожженный, что свидетель­ствует об изготовлении строительного материала на месте.
Внешний диаметр «восьмигранника» колеблется от 10,95 до 11,20 метров, внутренний - от 6,90 до 7,10 метров, толщина стен 1,55 - 1,70 метров. Судя по многочисленным находкам декоративного убранства, снаружи он был украшен резной терракотой и фигурными кирпичиками, изнутри - росписью и резной штукатуркой (штуком).
Эти находки декора свидетельствуют о богатом убранстве мавзолея и о принадлежности его знатному лицу. Росписи в сине-черной гамме в виде полос по белому фону располагались в самом нижнем поясе интерьера. Выше нахо­дился резной ганч. Многие куски штука несут следы краски оранжево-красных оттенков в сочетании с белым и серовато­ пепельным.
Отмечен штук мавзолея двух сортов: пористый и плотный. Он различается как по технике орнаментальной резьбы, так и по способу крепления. Плотный белый ганч несет на себе следы кирпича, что свидетельствует о примораживании его на кирпичную фактуру.
Массивные куски пористого ганча сохранили на тыльной стороне саманную штукатурку, и это наводит на мысль о нанесении этого декора в последующем, возможно, в один из периодов ремонта здания. Толщина этих кусков 10 см, а в разрезе штук дает четко выраженный овал, что пред­ полагает размещение его в интерьере усыпальницы в виде фриза при переходе стен к куполу или в арочных конструк­циях (например, в тромпах, декоративных нишах).
Резной штук мавзолея № 1 не дает большого разнообразия орнаментальных мотивов. На многих фрагментах повторяется один и тот же, узор, что свидетельствует о применении мастером трафарета, наряду с многочисленными орнаментами, резанными от руки.
Наиболее употребителен был мотив «со­ сочков», окаймляющих растительное панно. Фрагментарность резного штука не позволяет установить характер сочетания узоров. Лишь некоторые образцы дают возможность предполагать размещение растительных орнаментов в виде пальметт, розеток, трилистников, спиралей, многолепестковых цветков в сетке геометрических фигур, отороченных бордюрами.
Резьба по алебастру выполнялась в разных планах, неглубокий рельеф пальметт и медальонов сочетался с глубокой резьбой обрамлений. Архитектурная терракота мавзолея по технике исполнения напоминает резной штук - одинаково сочный рельеф в двух-трех планах, отличающийся большим разнообразием орнаментальных мотивов.
Основная масса находок представ­лена фрагментами бордюров, резьба которых выполнена по граненой или овальной поверхности. Внутри многоугольных геометрических рам размещался мелкий растительный или сетчато-геометрический орнамент.
Иногда высокий рельеф бордюров и розеток прорезался несколькими горизонтальными линиями разной глубины и ширины, что создавало светотеневую игру линий с кружевом мелких узоров. Использовалась терракота разных цветов: светло-розового, розового, желтого и серо-зеленого (переобожженная).
Сочетание этих цветов придавало своеобразный колорит красному телу кирпичной стены с белыми прожилками алебастровой промазки. Как штук, так и терракота монтировались отдель­ными панно в ганчевые рамы, крепившиеся к стенам кирпич­ ной фактуры.
Оформление плоскостей стен мавзолея обогащено введением резных фигурных кирпичиков. Среди них встречаются: строительные плитки со срезанным углом - применение их в декоративных колонках и бордюрах не вызывает сомнения; квадратные кирпичики с обработанными торцами; прямоугольные - с разделением глубокой бороздой на два квадрата, которые, в свою очередь, пересекались диагональными линия­ ми; треугольники, вырезанные на призматическом бруске.
О характере декора в наружной облицовке мавзолея можно только догадываться. Поскольку основная масса находок была сконцентрирована у западной и северо-западной гранях мавзолея, причем в значительном отдалении от него, можно предполагать наличие входа именно с этой стороны, причем выше цоколя.
В таком случае мавзолей был обращен фасадом на «кыблу». Пол мавзолея, первоначально устланный кирпичом, но поврежденный поздними захоронениями, находился на уровне цоколя. Над полом зачищено 6 могил и остатки сырцовых кладок от потревоженных погребений.
Все могилы и костяки в них ориентированы по оси север - юг. В завале найдена половина дирхема караханидского чекана (датировке не поддается). Под полом мавзолея, на уровне основания стен, в матери­ ковом лессе расчищено четыре могилы.
Это - полуразрушенные сырцовые ящики, расположенные впритык друг к другу и вытянутые с запада на восток.  Костяки ориентированы по оси север - юг. В кладках использован как сырцовый, так и жженый кирпич квадратного формата.
В погребении № 4 сохранилось плоское перекрытие из жженых плиток разного размера (40 - 50 х 35 - 40 х 6 см), но оно оказалось без костяка, т. е. кенотафом. Некоторые захоронения первоначально поверх деревянного перекрытия имели надмогильные сооружения, кладка которых частично сохранилась.
Во второй могиле имелось захоронение в гробу, доски которого были скреп­ лены железными гвоздями. Под черепом костяка обнаружены остатки парчовой ткани. Все погребения были потревожены ранее. Первоначально погребенные лежали на спине, с вытянутыми либо сложенными на груди руками.
Косточки лицевой части черепа повернуты к юго-западу или вверх. По итогам раскопок, а также по некоторым кос­ венным данным можно судить приближенно о перво­ начальном виде памятника. В предполагаемой реконструкции усыпальница представляла собой сооружение с призматическим корпусом и с шатровым или сферо-коническим перекрытием (в простейшем варианте).
Этот архитектурный тип был одной из основных объем­ но-пространственных форм в монументальном зодчестве Средней Азии XI - XII в.в. Этому не противоречат археологические и архитектурные данные, которые позволяют предполагать башенные пропорции мавзолея.
По аналогии с известными па­ мятниками подобного типа, можно полагать, что вход в буранинскую усыпальницу мог находиться в центре орнаментальной рамы или стрельчатой арки, снабженной, судя по находкам лекального кирпича, трехчетвертными колонками.
Как известно, типологическую общность «башенной группы» сооружений составляют несколько признаков: подчеркнутость вертикальных членений, что достигалось определенным соотношением цоколя, корпуса и покрытия мавзолеев, нарочитой удлиненностью пропорций входных проемов, порта­ лов, ниш и других элементов.
Особенностью большинства мавзолеев этой группы является затрудненный доступ в верх­ нее помещение, располагающееся над могилой или склепом. В пользу башенной или приближающейся к ней конструкции буранинского восьмигранника могут свидетельствовать следующие данные.
Первоначально декор мавзолея был, несомненно, на значительной высоте, так как мелкие фрагменты его при раскопках обнаружены в радиусе до 30 метров. Высота входа над древним уровнем земли превышала 1,8 метров (во всяком случае, на такую высоту сохранилось основание мавзолея).
Косвенный намек на подобную конструкцию мавзолея можно усмотреть и в легенде о буранинском минарете, который якобы служил башней и в то же время усыпальницей царской особы. Разумеется, подобное предание должно быть связано с мавзолеем, а не с минаретом.
По всей вероятности, так оно и было. Поскольку мавзолей, расположенный рядом с минаретом и до середины XIX в. еще видимый на поверхности, вскоре разрушился, легенду впоследствии народ мог связать с сохранившимся минаретом.
Мавзолей № 2 на городище Бурана представляет собой сооружение портальной композиции с круглым в плане помещением, имевшим в древности купольное покрытие. С западной стороны рас­ копа сохранились остатки рухнувшего в результате сейсмического толчка купола.
Этот мавзолей, как и восьмигранник, сохранился до наших дней лишь в нижней своей части, на вы­ соту 1,2 метров. Он сложен из жженого кирпича того же формата, что в кладках первого мавзолея. Толщина стен - 1,8 метров, пролет усыпальницы составляет 10 метров.
Устои портала имели размеры 12,0 x 2,2 метров и сохранились на высоту 1,1 метров. Углы портала фланкировали трехчетвертные или полуколонны, остатки од­ ной из которых зафиксированы с южной стороны. Портал выступал вперед, образуя развитый коридор-вестибюль дли­ ной около 5 метров.
Мавзолей не имел фундамента и, в отличие от восьмигранника, был сооружен не на материковом лёссе, а на подстилающем культурном слое. Шурф, заложенный между устоями портала, показал, что усыпальница была построена на остатках жилого комплекса X - XI в.в.
Сейчас трудно восстановить внутренний вид мавзолея. Портал же, рухнувший на восток, имел довольно богатую от­делку: фигурная кладка кирпича сочеталась с резными кир­пичиками и штуком, содержащим куфические надписи. Встре­чены фрагменты ганчевой решетки-панджары, узор которой напоминает тюльпан.
Они позволяют предполагать наличие световых проемов, скорее всего, в подкупольной части пост­ ройки. Неглубокие декоративные ниши украшали внешние плоскости стен; остатки одной из них (шириной до 1,1 метров) сохранились с северной стороны усыпальницы.
В отличие от декора восьмигранника, резной штук этого мавзолея менее изящен в исполнении и довольно однообразен по орнаментальным мотивам. Штук примораживался к черному телу стены, о чем свидетельствуют следы кирпича на тыльной стороне.
Толщина резной штукатурки от 2 до 6 см. Резьба, выполненная в двух планах, достигает глубины 3 см. Орнаментальные мотивы немногочисленны. Наиболее употреби­ тельными были бордюры с круглыми розетками - «сосочками», а также трилистниками и стеблями побегов.
Резные фигурные кирпичики, как и штук, сосредоточены у входа на всем протяжении портала. На них представлено более 30 видов резьбы. Больше стандартного строительного кирпича с лекальным срезом одного угла, применение которого несомненно во фланкирующих портал колоннах.
Кирпич-ма­ломерок с длиной сторон 21 - 22 см и лекальной выкружкой или нарезкой посредине употреблялся при выкладке декора­тивных бордюров-жгутов или трехчетвертных колонок. Обработка торца полуформатной плитки сделана в простейших вариантах: тщательно затесанный прямоугольник, два квадратика, образованные глубокой поперечной бороздой.
В бесчисленном множестве встречены прямоугольные и квадратные кирпичики-клинышки самых разных размеров - от 1,5 до 9 см в стороне. Для связи с кладкой стены кирпичики имеют клиновидный подтес с тыльной стороны. Мелкие клинышки вмазывались в слой ганча.
Большинство этих кирпичиков обрабатывалось еще по сырой глине, до обжига, что характерно для Семиречья и Ферганы. Некоторые из них несут следы сколов при обра­ботке уже обожженной плитки. Из орнаментальных мотивов резьбы чаще всего встречают ся четырехлепестковые цветы и звездочки, в виде знаков 3, Г, С в сочетании с этими же мотивами в зеркальном изображении, бантики, ромбики, треугольники, S-образные кирпичики, мотив запятой, вопросительного знака, «птицы в полете», фигурных скобок различных вариантов и размеров - от 7,5 до 23,0 см.
Этот набор свидетельствует о большом разнообразии орнаментальных мотивов и большой декоративности портала. Внутри мавзолея и перед входом в него сохранились участки мощенного кирпичом пола, на которых очищены остатки детских могил в виде сырцовых ящичков и несколько очагов с зольниками.
По слою накопившейся золы и прокаленности очагов видно, что они функционировали продолжительное время и мавзолей был некогда обитаем. По всей вероятности, он служил убежищем для нищенствующих дервишей и священнослужителей.
Под полом вскрыто 11 могил, устроенных в два яруса. Все они ориентированы по оси север - юг и располагались вплотную в средней части мавзолея. Восемь из них представляют собой сырцовые ящики, перекрытые сверху арчевыми досками или брусьями.
Доски подкладывались и под покойника. Два захоронения были в гробах, установленных в могильной яме. Конструкция их осталась не выявленной. Три погребения - в ямах между стенами могил. Эти ямы также перекрывались либо досками, либо наклонно поставленными кирпичами.
Таким образом, в обоих раскопанных мавзолеях был соблюден единый мусульманский обряд захоронения. Одинакова конструкция могил, широко распространенная повсеместно в Средней Азии и Южном Казахстане поры раннего средневе­ковья.
Многочисленны аналогии деревянным гробам и под­ стилкам, применение которых при захоронениях на территории Киргизии и в других районах Средней Азии отмечено с древнейших времен. Такова общая характеристика остатков двух из трех вновь открытых буранинских мавзолеев.
По композиционно-плани­ровочным и декоративным приемам они стоят особняком среди известных памятников Киргизии и сопредельных областей Казахстана и Узбекистана. Первый мавзолей по характеру архитектуры можно приблизить к постройкам башенного ти­па Хорасана и Азербайджана XI - XII в.в.
Второй мавзолей с порталом и массивным цилиндрическим корпусом не соответствует башенным формам. Наличие выдвинутого вперед входа-вестибюля и круглого в плане помещения усыпальницы сближает этот мавзолей с погребальными постройками средневекового Машада (Южная Туркмения).
Декоративное убранство из набора фигурных кладок кирпича и узорных рез­ных кирпичиков в сочетании с резным ганчем также находит ближайшие аналогии среди памятников Хорасана4 и отдель­ными элементами - Тохаристана и Мавераннахра рубежа XI - XII в.в.
Из памятников северо-туркестанской архитектуры сочетание подобного декора дает мавзолей Карахана XI в. Зато декор восьмигранного мавзолея, а именно резной штук и терракота, имеет широкие параллели в архитектуре X - XII в.в., как Киргизии, так и Средней Азии в целом.
По технике исполнения и мотивам орнаментов терракота близка к резьбе по сырой глине и резному штуку из жилых комплексов Краснореченского городища, Афраспаба, штуковым пане­лям XII в. из дворца термезских правителей и др.
Однако буранинскую терракоту нельзя сравнить с изящной резьбой узгенских мавзолеев (XII в.) или подобным декором из села Садовое и Кара-Джигачского городища (XII - XIII в.в.), хотя и относящихся к одному региону. По стилевым призна­кам наиболее близкой аналогией может служить архитектур­ ная терракота из медресе второй половины XI века в ансамбле Шахи-Зинда.
Здесь же в усыпальницах XI - XII в.в. зафикси­рованы полихромные клеевые росписи по штукатурке, аналогичные росписям буранинского восьмигранника, а также спаренная кладка в сочетании с резными кирпичиками и штуком.
Таким образом, по декору буранинские мавзолеи можно датировать в пределах второй половины XI веком или рубежа XI - XII веков. Очевидно, портальный мавзолей был построен раньше восьмигранника, на что указывает хотя и разнообразный, но менее изящный по технике исполнения набор резных кирпичиков, появление которых для Хорасана, например, от­ мечено уже с самого начала XI века.
Этот вид декора для Северной Киргизии впервые выявлен в сравнительно большом многообразии. В литературе неодно­кратно поднимался вопрос о происхождении и смысловом значении орнаментальных мотивов резных кирпичиков.
Так, Г. А. Пугаченкова предполагает, что «формы резных кирпичиков в южно-туркменистанской архитектуре XI - XII веков. не просто декоративны, а повторяют в орнаментальной форме рисунки племенных туркменских тамг. Этнографический материал дает в этом отношении множество параллелей» Л. И. Ремпель, поддерживая мнение о сложносоставном характере узора штучных изразцов Хорасана, наряду с тамгообразными фигурами отмечал также узоры античного происхождения: кружки, кресты, меандры, перлы, сосочки, розетки, астрагалы.
Буранинский же кирпичик не имеет подобных мотивов, равно как и «бантиков», образованных двумя треуголь­никами с прокладкой между ними, характерных для архитек­турной школы мастеров Мавераннахра. Узоры буранинских изразцов просты, скорее символичны и более, чем хорасан­ские, напоминают тюркские родовые тамги.
Однако более вероятно их употребление в арабских надписях, сосредоточенных, по всей вероятности, на портале. Подобный пример ис­пользования наборных резных кирпичиков в монументальной эпиграфике дают сельджукские мавзолеи второй половины XI века.
По-видимому, не случайно буранинские мавзолеи находят больше всего аналогий среди мемориальных памятников Хорасана XI - XII в.в. Из письменных источников известно, что еще до арабского завоевания на территории Хорасана проживала часть тюрок; в IX - X в.в. туда из Семиречья и северных районов Средней Азии переселились тюрки-огузы, основав собственное феодальное государство.
Позже сформировалось сельджукское объединение, ядро которого, как считают исследователи, составляли огузские и туркменские племена, жившие у западных окраин Чуйской и Таласской долин. Первые сельджукиды объединили под своей властью часть огузов и туркмен в среднем течении Сыр-Дарьи в пределах Хорезма, Мавераннахра и Хорасана.
С этими переселившимися в Хорасан тюрками и их традициями исследователи связывают тип дахистанских мавзолеев. Уже Гумбез-и Кабус, датирован­ный 1006 - 1007 г.г. и своей высотой напоминающий минарет, свидетельствует о более раннем появлении башенной мемориальной архитектуры на территории Северного Ирана, еще во времена огузов, а может быть и раньше.
Прототипом их, возможно, являются «юртообразные» и ко­нусообразные каменные усыпальницы, зарегистрированные в Центральном Казахстане уже с VI в. н. э.. За последние годы в Присырдарьинских районах открыто несколько десятков наземных каменных и сырцовых цилиндрических, овальных и прямоугольных в плане намогильных сооружений со ступенчато-купольным или древесным пирамидальным пере­крытием.
По мнению Ю. А. Рапопорта идея цилиндрического мавзолея, например, могла проникнуть на территорию Хораса­на уже с сакскими племенами, т. е. значительно раньше пере­ селения тюркского этноса. Однако утверждать с полной уве­ренностью, что эти постройки действительно являются прототипом башенной архитектуры мемориального характера поры средневековья, нельзя, хотя как рабочая гипотеза такая мысль правомерна.
В этой связи стоит обратить внимание на круглые в плане кирпичные мавзолеи Хорезма, датированные С. П. Толстовым IV в. до н. э. – III - IV в.в. до н. э. Архитектурные формы мав­золеев, как и казахстанских построек этого рода, уходят свои­ ми истоками в эпоху бронзы.
Вполне возможно, что в некоторых гробницах вождей племен Семиречья этого периода прослеживается связь этой погребальной традиции. Таковы, например, наземные гробницы Нуринской, Атасукской, Бегазы-Дандыбаевской культур.
Особенно впечатляющи, на наш взгляд, остатки цилиндрического сооружения, имеющего мощ­ные кладки каменных стен на глиняном растворе в могильнике Аксу-Аюлы. Оно было перекрыто бревенчато-пирамидальной крышей.
Каменные и деревянные усыпальницы подобных конструкций сейчас широко известны в многочисленных па­ мятниках Казахстана. Второй буранинский мавзолей напоминает некоторые погребальные постройки типа мугхона и наусов, широко распространенных на территории Ферганы, Казахстана и Киргизии с рубежа н. э. вплоть до средневековья.
Конусообразная кон­струкция этих каменных и глинобитных сооружений с вытянутым входом-вестибюлем перекликается с его архитектурной композицией. Еще до раскопок мугхона М. Е. Массон высказал пред­ положение о них как о примитивных мавзолеях башенного типа. В. А. Нильсен уже уверенно относит юртообразные и ульеобразные постройки, имеющие объемно-выступающие входы-вестибюли, к мавзолейной группе наусов, в которых усматривает прототип кирпичных мавзолеев последующего времени.
Наличие наземных цилиндрических надмогильных построек поры, предшествующей распространению ислама, можно от­ метить у кыргыз-хакасских ханов на территории Южной Сибири и Тувы. О широком распространении портально-цилиндрических и башенных намогильных сооружений с шатрово-коническим и пирамидальным перекрытием в северных районах Средней Азии свидетельствуют киргизские и казахские мазары и над­гробия позднефеодального и нового времени.
Таким образом, в конструктивных и художественных особенностях буранинских памятников нашли отражение как местные строительные навыки, так и культурные традиции других среднеазиатских народов, особенно отчетливо про­ являющиеся в декоративном убранстве построек и обряде погребения.
При возведении мавзолеев для представителей господствующего класса зодчий обратился к традиционной местной композиционной схеме усыпальницы, используя самые совер­шенные строительные и художественные приемы, выработан­ные в среде полукочевого и оседлого населения и модерни­зированные под влиянием новой идеологии.
Богатый и разнообразный декор построек (фигурная клад­ ка кирпича, введение резных кирпичиков, резьба и роспись по ганчу, архитектурная терракота) находит широкие анало­гии среди памятников областей Мавераннахра и особенно Хорасана XI - XII в.в.
Это еще раз свидетельствует о том, что традиции средневековой монументальной архитектуры былых культурных центров Киргизии тесно связаны с архитектурной практикой Средней Азии и Казахстана.
Географические координаты мавзолея № 1 на городище Бурана: N42°44'46 E75°15'01
Географические координаты мавзолея № 2 на городище Бурана: N42°44'47 E75°15'03

Источники:
В. Д. Горячева. «Средневековые городские центры и архитектурные ансамбли Киргизии (Бурана, Узген, Сафид-Булан)". Научно-популярный очерк издательство «Илим». Фрунзе. 1983 год. Академия наук Киргизской ССР. Институт истории.

Цветные фотографии:
Александра Петрова.

Черно-белые фотографии и схемы:
М. Е. Массон. В.Д. Горячева. «Бурана. История изучения городища и его архитектурных памятников». Академия наук Киргизской ССР. Институт истории.Издательство «Илим». Фрунзе, 1985 год.