Достпоримечательности Бухтарминской долины на Алтае.

«Да будет сердце постоянно,
Как будто берег океана,
Оставшийся самим собою
Средь вечных перемен прибоя"

Фрост Роберт.     

Поездка из Усть-Каменогорска на Бухтарму. 

Бухтарминский  край – крохотный уголок на карте земли, затерянный в горах, тупик, где кончается  железная дорога и где сложился своеобразный русский этнос, - имеет очень интересную и не такую  уж далекую историю.
В XVIII да в XIX веке в России бытовали слова «каменщики», «алтайские каменные люди». Происходили они от слова «Камень», как местный народ называл горы, лежащие за Бухтармой, а, значит, каменщики - люди, живущие в «Камне». 
Русские в Сибири появились еще с ХVII века. Ехали те, кому трудно и тесно жилось в европейской части России, уезжали, чтобы избавиться от крепостного права, убегали преступники с каторги и из тюрем, ехали зверопромышленники за дорогим соболем, надеясь на богатую добычу «мягкой рухляди».
Тут находили новую родину освободившиеся ссыльные, сюда стремились те, кого преследовали за веру и инакомыслие, и прочие «гулящие людишки», искавшие местечко, где прожить полегче.
Сюда бежали раскольники, преследуемые властями за отказ подчиняться церковным нововведениям патриарха Никона.  Сибирское приволье, необъятная тайга, полноводные реки, земли – паши, сколько душе угодно – все поражало, манило и влекло.
До российских  губерний доходила слава об  изобилии края за Каменным поясом. Так возникли легендарные рассказы о Беловодье, где живется вольготно и нет властей и помещиков и «во всем сияние царит и красота древляго  благочестия».
Едва ли не самым благодатным местом  с богатой горной природой был Алтай, а в нем самый желанный уголок долина Бухтармы. Рассказы о красоте горных долин с чистыми реками и лесами, полными дичи не могли оставить равнодушным даже самого черствого человека. 
Бухтарминский край в то время не входил в состав Российской империи, но именно это - отсутствие гонений за веру, притеснений и принудительных работ, солдатчины, редкое туземное население и почти незаселенность территории - послужило причиной  появления здесь русских поселенцев.
Первыми, скорее всего, могли быть староверы. Когда это произошло, литературные источники не дают точного ответа, но, вероятнее всего, в первой половине ХVIII века. 
Вскоре к староверам стали присоединяться беглые «бергалы» (шахтеры), приписанные (то же что и крепостные) к Алтайским заводам и  рудникам, условия работы на которых не отличались от каторжных.
Число беглецов росло, и постепенно здесь образовалось тайное поселение в несколько сот человек. Собирался самый разный люд:  ватага отчаянных и бывалых людей, готовых противостоять любым передрягам.
Мировая история знает много примеров вольницы. Бухтарминскую вольницу можно сравнить с Запорожской Cечью, но в отличие от запорожцев Бухтарминские каменщики не были военизированной организацией. 
От преследования они  предпочитали прятаться, для чего селились порознь, строя в тайге землянки или избушки, иногда объединяясь в 3-5 домов. Однако в случае нужды эта «Сибирская сечь» могла и постоять за себя, удачно отражая нападения китайцев, калмыков  и даже казачьих карательных отрядов. 
На первых порах основными источниками существования каменщиков были охота и рыболовство. Шкуры и меха зверей  выменивали на хлеб. За солью, с риском быть пойманными, тайно пробирались на соленые озера в Кулундинской степи, в 40 км от  Локтя, за один раз привозя в переметных сумах по 2-3 пуда.
Находясь в розыске, каменщики торговали в основном с  китайскими солдатами и офицерами, стоящими на границе, сбывая им меха и панты маралов; иногда  появлялись и в русских селениях, но тайно.
Постепенно все большее значение приобретало животноводство  и земледелие. До 1792 года они имели второстепенное значение, тем не менее, отдельные семьи каменщиков богатели и процветали.
Проблемой оставались женщины, их приходилось похищать или тайно договариваться с жителями приграничных  селений. Нередко женились и на  киргизках, калмычках (алтайках), обращая их в христианство.
Живя порознь, каменщики не могли бы выжить, не общаясь между собой. Существуя без власти, они должны были или подвергнуться безудержному разгулу, заняться грабежами  и разбоями, или установить свой порядок,  придумать свои законы.
Некоторые  вопросы, например, защиты они решали коллективно на сходах, для чего в случае необходимости съезжались в определенных местах. На сходках каменщики совершали суды и выносили приговоры преступникам из своей среды. 
Конечно, начальство алтайских заводов было обеспокоено бегством своих служилых людей. Дело не только в том, что уходили рабочие, столь нужные в шахтах и  на заводах, беглецы подавали дурной пример остальным.
Едва ли не  каждый год горнозаводская  администрация в Барнауле посылала   команды для уничтожения «ядовитого гнезда» и поимки непокорных. Но  это, как правило, не давало желаемого результата.
Беглецы были людьми привычными ко всем невзгодам, знали приемы охоты и умело уходили от преследования. В то же время жизнь вне закона не могла устраивать и самих обитателей Бухтарминской долины, и они тоже начали предпринимать попытки изменить свое положение.
Боязнь, что их найдут, раздоры между собой, страх перед разбойниками не раз заставляли «каменных отшельников» задуматься о вхождении под могущественное государственное покровительство.
Вопрос  мудро рассудила российская императрица Екатерина II, по подсказке сибирского губернатора Якобия, решив, что нет смысла преследовать «гулящих людишек», а гораздо выгоднее склонить их на свою сторону, приняв в подданство Российской империи.
Так  Россия  закрепляла за собой обширный Бухтарминский край, а новые подданные, осваивая свободные земли и занимаясь хозяйством, могли принести пользу государству, тем более что неподалеку в 1791 году открыт Зыряновский рудник и для него требовались рабочие.
Летом 1792 года пришло прощение беглецов. Царское правительство пошло на уступки, предоставив каменщикам большие льготы и заменив все виды повинностей (приписку к заводам, оброк, службу в армии) на ясак, приравняв их к инородцам.
Это был налог в царскую  казну  в виде  собольих шкур по 1-3 штуки в год с человека. С этого времени каменщики стали именоваться ясачниками или бухтарминскими  ясашными инородцами, а местность, где они жили, Ясаком.
Были образованы две инородческие управы – Бухтарминская и Уймонская, располагавшаяся неподалеку за горами (ныне в России). Из скитов, из таежных избушек, разбросанных по ущельям, каменщики стали спускаться в долины, более удобные для хлебопашества, мараловодства  и разведения пчел.
Так образовались деревни в широкой долине нижнего течения Бухтармы, существующие и поныне.

Источник:
Писатель-натуралист, фотохудожник, краевед Александр Лухтанов.

Фотографии
Лидии Полторацкой