Археологические раскопки Чирик-рабата.

«Ведь в царстве бытия нет блага выше жизни –
Как проведешь ее, так и пройдет она»

Гиясад-Дин Абу-л-фатх Омарибн Ибрахим называвшийся Хайямом (палаточником).

Поездка из Кызылорды на городище Чирик-рабат.

Городище Чирик-рабат находится в 300 километрах юго-западнее города Кзыл- Орды, в пустын Кызыл-Кум. Это городище было открыто на­ми в 1946 году и вновь обследовано в 1948 и 1949 годах.
После первой обра­ботки полученных материалов возникновение памятника было отнесено к середине I тысячелетия до н. э.
Проведенные на городище в 1957 - 1958 годах раскопки под руководством Ю. А. Рапопорта и С. А. Трудновской позволила не только детализировать датировку памятника, но и составить более полное представление о нем.
Городище расположено на возвышенности, высота которой дости­гает 15 метров. План городища соответствует овальным очертани­ям холма, длина которого равна 850 метров при ширине около 600 метров.
На площади городища обнаружены следы нескольких разновре­менных поясов укреплений. Наибольшую площадь (42,16 га) имеет древнейшее городище, овальное в плане и окруженное двойным поя­сом укреплений.
К тому же времени относится подпрямоугольное ук­репление (12,4 га), расположенное в центральной части памятника, которое можно рассматривать как цитадель древнего городища. Южную половину площади древнего городища (20 га) отсекает стена более позднего поселения, укрепления которого сохранились пол­нее всего.
Тогда же была сооружена поздняя прямоугольная цитадель. Удалось установить, что в целом время существования памятника весь­ма непродолжительно – V - II в.в. до н. э. Вторично городище было освоено в XII веке, но к основной жизни памятника это заселение уже никакого отношения не имеет.
Городище окружено рвом шириной 40 метров и глубиной (от основания крепостных стен) 4,5 метра. Внешняя стена крепости, охватывающая ров, сильно разрушена, во внутренней стене, толщина которой равна 4,5 метров, расположена стрелковая галерея шириной 1,8 метров.
Эта стена усилена башнями прямоугольных очертаний со скругленными углами, которые выступали из плоскости стены на 6 метров и сообщались изнутри со стрел­ковой галереей. Крепостная стена и башни прорезаны стреловидными бойницами.
Таким образом, фортификационная система апасиаков - явное подражание античным хорезмийским образцам. По-видимому, самой древней группой памятников этого комплек­са являются курганы, нами было обнаружено 6 курганов, из ко­торых 4 находились в пределах древней цитадели.
Один из них, рас­положенный в северо-восточной части, был подвергнут раскопкам. Насыпь кургана - округлых очертаний, диаметр ее около 60 метров, высота достигает 3,5 метров над уровнем окружающей местности.
В центре кургана обнаружена заплывшая воронка диаметром около 30 метров - сви­детельство того, что курган был разграблен. При раскопках вскрыты погребальная камера и дромос. Могильная камера вырублена в плот­ном песчаном материковом слое с известковыми включениями, в плане она представляет собой почти правильный квадрат (7,5 х 7,2 метров). Сохра­нившаяся высота стен равна 2,5 метрам, они так же, как и пол камеры, покрыты тонким слоем глиняной обмазки с побелкой.
В северо-запад­ной части камеры в полу вырыта неглубокая (около 35 см) овальная яма, по-видимому, связанная с ограблением кургана. Никаких следов человеческих костей в камере не оказалось.
Вход в погребальную ка­меру оформлен в виде шести крутых широких ступеней, также вырубленных в материковом грунте, они выводили на горизонтальный пол дромоса, уровень которого на 0,5 метров выше уровня пола камеры.
Пол и стены дромоса тоже покрыты тонким слоем глиняной обмазки. После совершения обряда погребения камера была засыпана!. Дромос и мо­гильная камера покрыты мощным камышовым настилом, который над дромосом сохранился in situ.
Настил состоял из шести слоев камыши, положенных друг на друга, причем толщина каждого слоя равна 2 - 3 см. В 1958 году в районе дромоса, в насыпи кургана над просевшим над ступенями камышовым настилом, обнаружены два погребения.
Костяки лежали на спине в вытянутом положении, головами на северо-запад, около них не было никакого погребального инвентаря. Затем была вскрыта часть курганной насыпи, примыкающей к восточной стене дромоса. Там было найдено еще восемь человеческих костяков, четыре из которых погребены непосредственно в песчаной насыпи над древ­ним такыром и четыре - в узких ямах, пробитых в древнем такыре под насыпью.
К сожалению, рыхлый песчаный грунт не позволяет выявить контуров и стенок могильных ям у погребений в насыпи. Из десяти обнаруженных здесь погребений семь костяков ориентированы на севе­ро-запад, два смещены в северном направлении, а один приближается к западной ориентировке.
Все костяки лежат на спине, в вытянутом положении, с прижатыми к туловищу руками, и лишь один - на пра­вом боку с согнутыми в коленях ногами. Никаких находок при костя­ках не обнаружено. Полученный при раскопках насыпи кургана краниологический ма­териал, как мы увидим ниже, весьма интересен.
Есть основания пред­полагать, что все погребения в насыпи, включая и погребения над дромосом, относятся к средневековью и синхронны небольшому посе­лению хорезмшахского времени, зарегистрированному в юго-запад­ной части городища.
По-видимому, это поселение и соответствовало упоминаемому в «Пиша» (сборнике документов XII века) пункту Саг-дере, расположенному по дороге из Хорезма в Дженд. «Саг-дере» - тюрко-иранское сочетание слов со значением «Правая долина», «Пра­вое русло». В пользу датировки погребений в насыпи кургана перио­дом средневековья говорит и точно соответствующая мусульманскому обряду ориентировка костяков и отсутствие вещей.
Видимо, обнару­женные нами захоронения - остатки кладбища хорезмийской колонии на Чирик-рабате, так как кочевнические погребения этого времени име­ют совершенно отличный ритуал. Ввиду разграбления кургана вещей в нем обнаружено мало. Это прежде всего несколько фрагментов керамики, должно быть остатков кувшинов, лепных и изготовленных на круге. Здесь же был найден же­лезный меч с плоской рукоятью, вероятно овальным навершием, бабочковидным перекрестьем и массивным широким лезвием.
Аналогии этому мечу мы встречаем в Западном Казахстане (могильник Кара-Оба), в Приуралье (поселок Нежинский Оренбургской обла­сти), а также в Европейской части СССР - среди находок из кур­ганов на реке Псел. Все эти находки определенно датируются рубежом V и IV в.в. до н. э.
К находкам из кургана относится также бронзовый наконечник стрелы скифского типа, трехперый, втульчатый, и небольшая поделка из золота. Последняя изготовлена из листового металла и имеет фор­му полуцилиндра с выбитым на шаблоне диагональным рифлением.
По краям пробиты дырочки для гвоздиков, которые также были зо­лотыми. Видимо, это обкладка для какого-то цилиндрического пред­мета. Наконец, среди находок обнаружены два отщепа из кварцита. Как мы уже отмечали, кварцит играл боль­шую роль в инвентаре апасиакских племен вплоть до конца I тысяче­летия до н. э.
Судя по находкам, курган может быть датирован V - IV в.в. до н. э. Помимо курганов - наиболее древних погребальных сооружений - на городище Чирик-рабат были раскопаны еще два погребальных зда­ния. Одно из них, круглое в плане, расположено в юго-восточной части городища.
Развалины этого здания, имеющего в диаметре 38,5 метров, со­хранились на высоту 8,4 метров. Внутри здание разделено двумя ориентированными точно по странам света и пересекающимися в цент ре стенами трехметровой толщины на четыре квадратных помещения.
Размеры помещений (около 5,9 х 5,9 метров) и планировка одинаковы. Вдоль стен тянутся широкие суфы (высотой 40 - 45 см), сложенные из сырцового кирпича и покрытые тонкой глиняной саманной обмазкой. Ширина суф у разных стен несколько варьирует.
На пуфах сохранились угловые выкладки, предназначавшиеся для укрепления угловых столбов. В плане эти выкладки приближаются к четверти круга с радиусам 1,32 метра, высота их от 85 до 95 см. Пол в помещениях выстлан сырцовым кирпичам и накрыт тонкой глиняной саманной обмазкой.
Вход в здание, расположенный в южной стене и представлявший собой десятиметровый коридор шириной 1,7 метра, приводил в юго-восточное помещение. Помещения, размещавшиеся се­вернее, сообщались про­ходами (сдвинутыми к центральной стене) с рас­положенными южнее их помещениями, а те в свою очередь были связаны между собой еще одним проходом. Все помещения были погребальными ка­мерами.
В северо-восточной части здания на высоте 7,25 метров в массиве стен со­хранились остатки узень­кого коридорчика шири­ной всего 0,5 метров, соединяв­шего несколько совершен­но разрушенных более широких помещений.
По- видимому, этот коридор­чик некогда опоясывал по периметру всю внутрен­нюю планировку. Стены здания сложе­ны из сырцового, в основ­ном крупного прямоуголь­ного кирпича, размеры ко­торого колеблются от 47 х 29 х 9,5 до 53 х 31 х 11 см. В кладке здания прослежено несколько го­ризонтальных камышовых прослоек.
При внутренней отделке помещений применен очень своеобразный прием, впервые зарегистрированный нами в этом погребальном соору­жении. Поверх тонкого слоя глиняной саманной обмазки толщиной до 3 см, нанесенного непосредственно на поверхность кирпичной стены, был положен другой, более мощный слой толщиной до 10 - 16 см, в ко­торый для прочности добавлены желваки известково и железисто песчанистых стяжений.
Этот слой заключал в себе каркас из верти­кально поставленных на расстоянии 25 - 30 см друг от друга жердей диаметром 10 - 12 см. Вместо жердей нами обнаружены лишь отпе­чатки в глине в виде округлых в сечении каналов, в которых кое-где выявлены-остатки обуглившегося дерева и зола. В углах помещений располагались столбы  диаметром около 45 см, примазанные к стенам тем же слоем, в котором заключен каркас.
Сохранилась лишь обмазка столбов, образующая как бы полые полуколонны, внутри ко­торых найдены куски сгнившего и обуглившегося дерева. Поверх обмаз­ки, заключавшей жерди, положены два тонких слоя глины с саманом.
В нижней части стен шла выкладка, укреплявшая основания угловых столбов. Она также состояла из толстого, включавшего камни и жерди, слоя глины, который был покрыт еще двумя слоями саманной обмазки.
Деревянный каркас, вероятно, предназначался для поддержки пе­рекрытия. Помещения в свое время сильно пострадали от огня, оста­вившего повсюду свои следы. При этом сгорели все деревянные кон­струкции, рухнуло перекрытие и обвалилась часть обмазки стен.
Еще в древности здание было ограблено проникшими через вход грабителями, которые были вынуждены пробивать себе путь в завале сгоревшего перекрытия. Следы грабительских порубок остались во всех помещениях и в коридоре.
Во входе и по обе стороны от него сна­ружи хорошо прослеживается грабительский выброс, в котором обна­ружен целый ряд находок, в том числе фрагмент пострадавшей от огня халцедоновой ахеменидской геммы с изображением единоборства бородатого мужчины - царя или божества - с фантастическим животным, сохранилась лишь верхняя половина изображения.
На суфах в помещениях найдены обломки кальцинированных человеческих костей и уцелевшие в небольшом числе после грабежа предметы погре­бального инвентаря. В основном они сосредоточены близ стен помеще­ний, обмазка которых к моменту ограбления частично обвалилась, прикрыв собой часть погребального инвентаря, благодаря этому остав­шегося не замеченным грабителями.
Раскопки круглого погребального здания на Чирик-рабате дали ценный и разнообразный материал, датирующий памятник концом IV или рубежом IV и III в.в. до н. э. Отметим два небольших брон­зовых трехлопастных наконечника стрел скифского типа со скрытой втулкой, мелкие железные трехлопастные наконечники стрел ранне-сарматского облика, согнутые железный нож и кинжал плохой сохран­ности, фрагменты железной пряжки.
Найдены также железная застежка со следами обкладки из золотой фольги, фрагменты гребня из слоновой кости, много пострадавших от огня стеклянных и каменных бус, в том числе несколько крупных цилиндрических из ляпис-лазури, мелкие кусочки черной шерстяной ткани, на отдельных фрагментах которой видны следы вышивки золотыми нитями, цилиндрические бронзовые пронизки и бронзовый колокольчик.
При раскопках обнаружено зна­чительное количество золотых и серебряных украшений, круглые золотые бляшки с отверстиями для нашивки, крупная чекан­ная нашивная бляшка в виде четырехлепестковой розетки (лепестки по краю оформлены валиком и ложной зернью), множество мелких золотых пронизок, часть из них с поперечным рифлением.
Очень инте­ресны две парные золотые подвески (височные или от серег) со сканным орнаментом и бахромой из золотой проволочки, представляющих собой ряд завитков в форме латинской буквы 8, три золотых колоколь­чика и шесть крупных, длиной 2,5 см, поперечно-рифленых пронизей из серебра.
Наиболее богато находками северо-западное помещение, где на западной суфе и близ прохода в слое грабительского выброса обна­ружены остатки железного пластинчатого доспеха катафрактария.
Так как доспех побывал в огне, значительные участки его ошлаковались, отдельные пластины сплавились, что дает возможность судить о первоначальном виде этого доспеха. Его реставрация и окон­чательная реконструкция потребуют много времени, однако уже сейчас ясно, что он состоял главным образом из квадратных (7 х 7 см) желез­ных пластин, толщина которых превышала 2 мм.
В образуемой пласти­нами чешуе открытой оставалась лишь нижняя треть каждой из них; верхняя часть была закрыта двумя вышележащими пластинами.
Следовательно, все участки брони имели толщину трех пластин. Узкие (3,3 см) длинные пластины, входившие в состав доспеха, несомненно, образовывали участки лат, требовавшие известной под­вижности. Скорее всего, они закрывали руки и ноги воина подобно тому, как это можно видеть на кушанских монетах и других изобра­жениях катафрактариев тех народов, судьбы которых тесно связаны со Средней Азией.
Можно полагать, что узкими пла­стинами были защищены и бока воина, что также должно было обеспе­чивать ему большую подвижность. Вероятно, именно эту часть доспеха, состоящую из 14 пластин длиной около 40 см и связанную с крупной пластиной - набедренником, своего рода широким железным поясом, удалось найти относительно сохранной.
В целом можно утверждать, что апасиакский доспех был весьма совершенным и обеспечивал надежную защиту воина. Здесь уместно вспомнить свидетельство Арриана о том, что во время стычки маке­донян со скифами на Сыр-Дарье доспе сакского катафрактария был пробит при введении в бой стрелометной машины (приме­чательно в данном случае стремление историка отметить это событие). Доспех, найденный на Чирик-рабате, датируется тем же временем, что и указанный исторический эпизод.
Несомненно, что развитие сакского защитного вооружения шло под сильнейшим влиянием Хорезма. Обнаруживается сходство хорезмийского доспеха, известного, правда, по материалам более позднего времени, из дворца Топрак-кала с доспехом, найденным на Чирик-ра­бате.
Таким образом, получено наглядное подтверждение правильности тех выводов, к которым мы пришли при исследовании вопросов исто­рии военного искусства Хорезма. Напомним, что в книге «Древний Хорезм» в главе (базирующейся на данных античных источников) «Конница Кангюя» появление катафрактариев - тяжело вооружен­ных воинов в пластинчатых доспехах - мы связывали с Хорезмом и окрестными степями.
Такой доспех мы и нашли в камере цилиндри­ческого погребального здания на Чирик-рабате. Второе погребальное здание городища Чирик-рабат, стоящее к юго-западу от курганов, дало иную планировку, чем пер­вое. Оно почти квадратное в плане (19,5 х 19 метров), имеет мощные (до 5 - 5,5 метров толщины) стены из сырцового кирпича, квадратного (38 – 40 х 35 – 38 х 8 - 10 см) или прямоугольного (40 – 48 х 35 – 38 х 8 - 10 см).
Здесь также встречаются слои раствора с камышом. Отметим, что в растворе кладки было найдено несколько бронзовых трехлопастных втульчатых наконечников стрел. Стена толщиной 3,9 - 4,0 метра делит зда­ние, на два помещения - № 1 (северо-западное) и № 2 (юго-восточное), которые соединяются проходом, причем вход в здание и этот проход по оси не совпадают.
Судя по остаткам деревянных столбов, вход в здание был оформлен двустворчатой дверью. В проходе обнаружена закладка из сырцового кирпича. Пол в обоих помещениях сложен из двух рядов кирпичей, лежащих на материке и покрытых сверху слоем саманной об­мазки.
В середине комнаты помещения № 1 на полу обнаружено беспо­рядочное скопление человеческих костей - три черепа, кости конечно­стей, тазовые и др. Здесь, несомненно, потрудились грабители. Об этом свидетельствуют следы лопат, рубящих инструментов и небольшая яма, пробитая до материка.
Та же картина наблюдается и в помещении № 2, первом от входа. В его западной половине при разграблении вырыта небольшая яма. В восточной части этого помещения вскрыта большая (4,55 х 2,6 метров) яма, которую выкопали не грабители (они лишь раста­щили ее содержимое).
Это специальная погребальная яма, вырытая в полу. На дне могильной ямы у северо-восточной стенки найдены женский череп и небольшое количество костей скелета. Видимо, костяк лежал головой па северо-восток.
В северном углу ямы обнаружен сосуд, внутри которого находились три каменных и одно костяное грузило. Найдены также золотые пронизки и золотые круглые нашивные бляшки, фрагменты бронзового зеркала, остатки костяного гребня, зеленые бусы из стекла и египетской пасты, 10 бусин из агата.
На дне ямы лежал трехгранный черешковый железный наконечник стрелы Других аналогичных ям в мавзолее не обнаружено, и это заставляет полагать, что все остальные погребенные лежали на полу или над по­лом.
Таким образом, захоронение в яме не относится к основному ком­плексу, хотя и близко ему по времени, а является «впускным» и совер­шенным с соблюдением иного ритуала. Находка в женском погребении наконечника стрелы - первое свидетельство наличия в исследуемом районе погребений вооруженных женщин, которые характерны для савроматских и сарматских племен, и стойкости матриархальных традиций, отмечаемых для среднеазиатских саков письменными источниками.
Керамика обоих помещений датируется III - II в.в. до н. э. В южной части городища, близ городской стены, был заложен стратиграфический раскоп, где была вскрыта многослойная жилая за­стройка, верхний слой которой датируется XII - XIII в.в. н. э.
Всего вскрыто 3 античных строительных горизонта и 6 полов (общая тол­щина культурного слоя выше 2 метров). Все полы дали бытовой культурный слой с обилием лепной и ремесленной керамики, костей животных и других находок.
На третьем полу найден трехперый бронзовый нако­нечник стрелы со скрытой втулкой. Между прочим, на более поздних полах сделанная на круге керамика встречается чаще, чем на полах ранних, хотя в целом на городище преобладает лепная посуда.
Кру­говая керамика представлена хумами, хумчами, кувшинами, мисками, чашами и т. д., которые имеют красноватую поверхность, иногда апробированы, редко покрыты ленточной росписью - красным цветом по светлому ангобу.
В целом эта керамика очень близка хорезмийской, некоторые формы (главным образом кувшины) находят в Хорезме прямые аналогии. Широкогорлые кувшины с уступом на плечиках попадаются реже, но эта форма известна и за пределами Хорезма.
Так, аналогичные сосуды найдены в Кую-Мазарском мо­гильнике и в Фергане на городище Эйлатан (IV горизонт). Видимо, керамика такого типа была распространена не позднее II в. до н. э. Примечательно, что в керамическом комплексе с Чирик-рабата были обнаружены вьючные баклаги - форма, характерная для кера­мики кангюйского времени.
Правда, здесь на них нет рельефного орнамента, лишь иногда их поверхность украшена прочерченными концентрическими окружностями, но и в Хорезме вьючные баклаги без рельефа преобладают.
В лепной керамике наиболее распространенная форма – горшки, однако наряду с ними встречались хумы, хумчи, миски, сковороды. Близкие параллели горшкам с Чирик-рабата найти трудно. По пропор­циям и общему облику известное сходство наблюдается среди неко­торых форм сарматской керамики Нижнего Поволжья и отчасти Юж­ного Приуралья IV - III в.в. до н. э.
Некоторые формы лепных мисок с лощеной поверхностью имеют аналогии в керамическом материале с поселения близ Дингильдже (V в. до н. э., Хорезм), из слоя Афрасиаб III (IV - II в.в. до н. э.) и датируемого III - II в.в. до н. э. слоя древнего Мерва.
По свидетель­ству К. Ф. Смирнова, сосуды с подобной обработкой поверхности характерны для сарматских комплексов IV - II в.в. до н. э. В целом керамика с Чирик-рабата относится к одному историче­скому периоду и может быть датирована IV - II в.в. до н. э. Судя по приведенным аналогиям, население Чирик-рабата общалось не только с Хорезмом, влияние которого было особенно сильно, но и с другими областями Средней Азии.
Итоги раскопок столицы апасиаков позволяют наметить основные этапы истории этого городища. Возникновение его, видимо, относится к V в. до н. э., может быть, к концу VI в. до н. э. Самым древним его компонентом являются курганы.
Эти погребальные сооружения, воз­двигнутые на вершине холма, были центром, вокруг которого разви­валось все строительство города. Вероятно, вслед за сооружением курганов-погребений скифских вождей или «царей» возникло поселе­ние охраняющих погребения воинов, разросшееся затем в крупный населенный пункт, окруженный овальной стеной с башнями и рвом.
Стена эта, по предварительному заключению, была воздвигнута в IV в. до н. э.
Подпрямоугольная цитадель, охватывающая древнейшие кур­ганы, как можно полагать, почти синхронна им. Ко времени существования этих древних фортификационных соору­жений относятся и более поздние, чем курганы, погребальные здания - круглое и подквадратное. Подквадратное здание расположено на по­ле одного из древних курганов, а круглое входит в систему оборони­тельной стены, выстроенной в последний этап жизни городища - III - начало II в. до н. э.
Видимо, в связи с тем, что оказалось невозможным оборонять все огромное пространство городища, его юго-западная часть была отделена вновь построенной стеной, остальные стены этой части Чирик-рабата, судя по их сохранности, были отремонтированы.
Они опоясывают господствующий над долиной Жаны-Дарьи естествен­ный холм, увенчанный группой погребальных сооружений. Таким об­разом, в последний период своего существования городище приобрело тот живописный вид, который и до сих пор производит сильное впечат­ление.

Источник и фотографии:
С.П. Толстов. «По древним дельтам Окса и Яксарта». Восточная литература. 1962 год.